Помню первые букетики: робкие полевые ромашки и васильки. Их сменили букеты, купленные у бабушек возле метро: астры, пионы и тюльпаны. Последние пять лет — только мои любимые красные розы, количество которых в букетах год за годом всё увеличивается.

Во времена жуткого безденежья Саша делал бутоны из бумажных салфеток, но заведённая им традиция всегда безукоризненно соблюдалась.

— Что, опять твой грехи замаливает? — постоянно шутит лучшая подруга, стоит ей забежать в гости и увидеть не знающую отдыха вазу.

— Романтик он у тебя, балует, старается. Мне твой папа один-единственный раз цветы подарил, когда ты родилась, — грустно вспоминает мама, забегая повидать внучку.

И только жене Сашкиного младшего брата мои цветы покоя не дают. Если Ирина попадает в нашу квартиру, то первым же делом она отправляется к вазе и скрупулёзно пересчитывает количество цветков в подаренном букете:

— …двадцать три, двадцать четыре, двадцать пять. Это ж сколько деньжищ на ветер! Двадцать пять умножить на четыре, это, как минимум, сто роз в месяц! Одна розочка стоит от ста до ста пятидесяти рублей. Десять-пятнадцать штук ежемесячно в никуда спускать! Хорошо живёте!

— А ты не завидуй! — всегда отвечает ей Саша.

— Вот ещё! Делать мне нечего! Если бы мой муж так деньгами сорил, я бы его прибила. Лучше ипотеку взять. Всего за пять лет можно плохонькую студию купить. И сдавать. Её сдавать, на эти деньги ещё одну ипотеку платить. Вот будет вторая квартира в собственности, тогда можно и цветочками побаловаться.

— А зачем нам ещё одна студия? — недоумевает Сашка. — У нас своя трёшка, дочке на будущее купили пресловутую студию. Куда ещё одну? Солить?

— Запас карман не тянет. Тем более — квартирный, — с полувековой мудростью в голосе изрекает Ирина, допивает чай и едет домой к своей маме, где они с Сашкиным братом и живут.

Через пару-тройку дней после визита Ирины к нам, её супруг в обязательном порядке уходит в мини-запой. Не выдерживает пилежа от жены и тёщи:

— Вот твой брат… А ты… В семье не без урода!

И рад бы деверь на Сашку равняться, да кто ж ему позволит? Как-то полтора года с севера не вылезал, на первоначальный взнос за неплохую квартиру накопил, вариант подходящий нашёл. Ирина в позу встала: лучше в маминой квартире ремонт сделать.

Деверь в том году работу поменял, выплатил ему старый работодатель отступные в размере девяноста тысяч. Он хотел свою машину продать, эти деньги добавить и что-нибудь получше купить. Но Ирина решила, что в семье необходима вторая машина. Новая. С салона. А кто ж безработному кредит даст? На её маму оформили. А деверь платит.

Кредитные карты… Потребительские кредиты, мебель и бытовая техника в рассрочку… Стоит Сашкиному брату рассчитаться с одним долгом, как Ирина с мамой придумывают что-нибудь новенькое: кухню обновить, пристрой к даче сделать, балкон на первом этаже организовать…

При том, что братья сейчас зарабатывают практически одинаково, финансовое благополучие наших семей разительно отличается. Причина проста: Ира и её мать — великие финансистки.

Ирина лучше знает, на что мы могли бы тратить деньги, которые Саша “спускает” на цветы. Разумеется, мысленно распоряжаться чужими деньгами куда проще, чем своими собственными.

Общение с Ириной постепенно сходит на нет. Не выносит её ранимая душа Сашкиного транжирства. Да и мне страшно: муж стал букеты минимум на тридцать роз покупать. Пересчитает Ира содержимое вазы, ещё захлёбнётся от желчи, скопытится прямо у нас на кухне. Оно нам надо?

Затратную традицию муж выдумал. Но мне нравится. Я люблю красные розы.